А Кавул, расчёсывая гриву своему вороному жеребенку, обратился ик нему.
- Вороной, ты мои, вороной, ты всегда и везде ведь со мной. Ты в пустыне от жажды страдал, дни тяжелые ты не считал. Вся надежда на резвость твою, ведь отца я всем сердцем люблю. Чем быстрей мы траву привезём. тем скорее отца мы спасём.
И жеребенок Кавула понимающе опустил голову и нетерпеливо забил копытом.
Қавул арқидинла тайчигиниң яйлини тарапту, тайчақниң үсти-бешидики топа-чаңни қеқип туруп:
- Әй, тайчиғим, әй, тайчақ, кечә-күндүз сән ойғақ. Жапа чәктиң чөлләрдә, шундақ яман күнләрдә. Путлириңни иштик қил, дадам кесәл, буни бил, шипа отни тапайли, кор көзләрни ачайли. Дадам саңа рәхмәт дәр, егәң саңа рәхмәт дәр, дәптекән тайчақ мақуллуқ билдүрүп, бешини лиңшитиптy.